В стране мандаринов
0
Эта поездка не обещала ничего хорошего… По крайней мере в спелеологическом плане
На новый год поехать в пещеру Снежную не удалось, а по сему любой альтернативный вариант воспринимался мной заранее как неудачный. Ну, в самом деле, что может сравниться с зимним путешествием в Снежную!
Наша поездка и подготовка к ней проходили в «самарском» стиле, и первым делом мы подняли черные флаги анархии и безвластия. В нашем городе каждый спелеолог имеет собственную позицию, личный взгляд, который, как правило, не совпадает с мнением других. Собралось достаточно большое количество опытных спелеологов, что только усугубляло ситуацию. На организационных собраниях решать что-то было сложно. Первый час уходил на сплетни, общение и обмен новостями. Жаркая полемика относительно нерешенных на собрании вопросов продолжалась в сети на потеху всем посетителям нашей группы. Автор идеи и руководитель поездки - СанСаныч Коновалов,- по мере возможностей пытался упорядочить хаос, но что может сделать один человек против толпы самоуверенных анархистов.
С точки зрения целей и задач в самом широком смысле это была разведка нового для самарцев спелеорайона – но такова официальная версия. На самом деле наше движение складывалось из множества желаний отдельных участников: встретить новый год на морском побережье, сходить в пещерку, погулять по горам, посмотреть водопад и озеро, половить форель, походить по стропе и многое, многое другое… ну и прежде всего побыть в компании старых друзей.
1
Время в поезде летело быстро и весело. На больших станциях мы шумной гурьбой высыпались на перрон, становились в кружок и начинали играть в надувной детский мячик, удивляя своей беззаботностью мирных пассажиров.
Метеорологи пророчили нам дождь, но когда мы ранним утром прибыли в Адлер, ливень, по-видимому, уже закончился, и небо над мокрыми деревьями, асфальтом и олимпийской стройкой постепенно прояснялось.
В предрассветной мгле мы пересекли российско-абхазскую границу и в скором времени пили чай в доме у Любы на столь любимой мною веранде с видом на синюю гладь. Этот день 30 декабря планировалось потратить на закупку продуктов для новогоднего стола, отдых и наслаждение морем.
Мы с Юрием Игоревичем планировали в этой поездке посвятить немало времени слэклайну - хождению по натянутой стропе. Практиковать слэк в Самаре зимой достаточно сложно – чтобы получать от стропохождения удовольствие, необходима ласковая и теплая окружающая среда. Такая погода держится в Самаре с мая по сентябрь. Но май ждать еще очень долго, и его вполне может заменить черноморский декабрь.
Юрий взял с собой стропу длинной 50 метров, и как только появилась возможность, все мы ринулись на побережье в поисках удобного и живописного места. Растянули стропу на белых камнях на максимум. На самом деле, чем длиннее стропа, тем сложнее на нее встать и ходить по ней, и для начала можно было натянуть покороче, но нам хотелось отдыхать по полной. Натянули. Это было непросто. Встать и сделать несколько шагов получилось лишь у троих. Через пару часов мы сменили пейзаж, натянув короткую стропу на металлическом помосте невысоко от пола для всех желающих попробовать. Затем место имело легкое чаепитие вместо обеда, после которого самые заядлые фанаты слэка вновь продолжили хождение уже на средней длине. Мы старались не терять ни минуты короткого светового дня. Солнце погрузилось в море, и ночной холод быстро прогнал нас с побережья.
2
В последний день уходящего года мы отправились на прогулку в ущелье Жо Эквара. Толпа из 15 человек перемещается весьма небыстро, зато весело, особенно в маршрутках. Мы все еще никак не хотели расставаться друг с другом, поэтому, если останавливали микроавтобус, то залезали туда всей толпой.
Первоначально мы посетили заброшенный автомобильный тоннель, который не был достроен из-за начавшейся в Абхазии войны. Затем, миновав небольшое поселение, двинулись по лесной тропинке вверх по ущелью. Тут было сыро. Солнце направляло свои лучи в ущелье лишь на пару часов, после чего вновь скрывалось за очередной горой.
Глаз поражало обилие зелени. Тропинка пролегала сквозь густые заросли, временами проходила через рощицы самшитовых деревьев, все стволы и ветки которых были обильно покрыты густой бархатистой зеленью мха. Такие места напоминали сказочный лес, что поразил меня на фотография Татьяны К с их прошлогодней поездки.
По ущелью протекала река, которую нам предстояло пересечь не один раз. Вскоре мы вышли к подвесному мосту. Конструкция напоминала веревочные этапы соревнований многоборцев, только вместо веревок использовались троса для рук и ног.
Переправлялись мы весьма долго. В составе нашей команды была Алена Ку с двумя дочерьми. Младшей было 12 лет. Для них это было настоящее и полномасштабное приключение. Вторая переправа предполагала прыжки по скользким камням. С этим квестом справились не все – появились первые промокшие. Предусмотрительный и осторожный Юрий Игоревич снял ботинки и верхнюю одежду, и миновал реку вброд. Желая попасть в грот на противоположенной стороне, я соскользнул в воду и тоже попал в число нелепо промокших. К счастью пришло время поворачивать назад, что мы и сделали, наскоро перекусив.
Остаток светового дня провели на побережье, наслаждаясь зыбким ощущением равновесия в общем и на стропе в частности. С наступлением темноты стали готовиться к встрече нового года. Это более всего напоминало посиделки на даче во время осеннего сейшна, и менее всего походило на традиционную сервировку стола салатами оливье и селедкой под шубой под «иронию судьбы» столь обычных для заснеженных городов нашей страны. Мы столпились вокруг жаркого мангала, готовя угли для шашлыка. Елку заменяли мандариновые кусты, окружавшие костровое место, и чтобы сорвать мандарин – достаточно просто протянуть руку. В полночь небо наполнилось фейерверками. Местная молодежь развлекалась залпами в воздух из огнестрельного оружия, имеющегося здесь практически в каждом доме.
3
На следующий день мы переместились в Сухум на улицу Чанба. Жившие здесь ранее грузинские семьи вынуждены были покинуть свои жилища с наступлением боевых действий. Теперь это была улица с разрушенными и брошенными домами. После войны в некоторые дома заселились абхазы и восстановили их. Эти строения напоминали ветхие домики из крошащегося красного кирпича в старой части Самары. В одном из таких домов нам предстояло жить.
Гуляя по городу, мы обнаружили неплохой пляжик военного санатория, где можно в перспективе натянуть стропу. Также посетили весьма живописную набережную. В Сухуме в различных частях города тут и там встречались останцы разрушенных домов, сквозь прогнившие полы и перекрытия которых проросли настырные кусты, а иногда и деревья. На набережной уродливый каркас неподлежащего восстановлению дома был закрыт баннером с изображением примерного и отреставрированного фасада.
А еще Абхазия это родина Фазиля Искандера, и на набережной Сухума мы встретили памятник персонажу его книги – мальчику с курицей.
Вечером в наше жилище влетел Стас Коцба. Это абхазский спелеолог, с которым мы пересекались года назад на Куйбышевской, и который пригласил нас в этот раз посетить подземные окрестности Сухума. У Стаса нет одной ноги – ее заменяет протез. Тем не менее, он прямо-таки вбежал к нам, в который раз удивив меня своей подвижностью и живостью. Вечер прошел в обсуждении деталей предстоящей поездки.
4
Утром мы увидели наше транспортное средство. Это был уазик «буханка», который ранее работал на благо скорой помощи. В салоне отсутствовали сиденья – лишь пара деревянных скамеек и место для носилок. Большую часть объема машины пришлось заполнить рюкзаками. В небольшом зазоре между вещами и потолком предстояло разместиться участникам поездки. Загрузка производилась через задние двери, поскольку боковая - не открывалась, а замки задних дверей тоже не работали – в закрытом положении их удерживала веревка, идущая через весь салон. Весь наш многочисленный состав единовременно уместиться в машинке даже не пытался – заброска проходила в две смены. Мы расположились, полусидя-полулежа на куче рюкзаков, и уазик, издавая жуткие звуки, двинулся в путь.
Вот побережье осталось позади, за окном появилась дикая местность. Более всего удивляли и настораживали две вещи. С набором высоты возрастало количество инея на деревьях и толщина льда в лужах, который даже не собирался таять, несмотря на яркое солнце и полуденное время. Страшно было предположить, какой мороз царит здесь ночью. Также по мере нашего движения становилось все больше разрушенных домов. За окном полз огромный брошенный поселок, а вскоре мы проехали ущелье, название которого я не раз слышал в сводках о военных конфликтах. Район считался безопасным, но вид покинутых селений вызывал уныние.
Вскоре ветки кустов стали царапаться в боковые стекла машины. Приехали. Для лагеря нашли поляну, на которой не было инея, поскольку сюда проникали лучи солнца. Пока еще проникали – светило стремилось скрыться за ближайшей горой. Оставалась надежда на большой и жаркий костер, за дровами для которого мы немедля отправились.
Это было не просто – ходить можно лишь по протоптанным дорожкам и тропинкам, иначе ты попадал в цепкие и колючие лапы каких-то кустарников, напоминающих ежевику, разросшуюся до чудовищных размеров.
5
В целом место для лагеря было хорошее. Совсем недалеко протекала небольшая горная речка, да и вход в пещеру, куда мы отправились в первый вечер на разведку, располагался близко.
Пещера являлась подземным продолжением реки, бегущей по ущелью. С первых метров она была настоящей и интересной – классический меандр с живой журчащей водой через пару десятков шагов обрывался вниз небольшим уступом, в который нам предстояло спуститься. Год назад СанСаныч с Татьяной посещали эту пещеру, но тогда воды не было (видимо она уходила под землю другими каналами). Они спускались скалолазанием как раз по той стенке, где сейчас ревел и обрушивался вниз впечатляющий поток воды. На следующий день мы с Саньком Гасловым сделали навеску. Потом еще один день с Саньком (уже Синицыным) и СанСанычем пытались проникнуть в ход на дне колодца, куда убегала вода. Для этого требовалось отодвинуть три больших камня. Задача сначала казалась весьма простой, но, взявшись за дело, мы поняли, что это не так. Руками камни было не вытащить, пришлось забивать крючья, собирать полиспаст. Блоки были позаимствованы из набора для натяжения стропы. К концу второго дня два камня из трех навсегда покинули свои насиженные места, а третий удалось слегка повернуть, затем обкопать с краю, таким образом, что можно пролезть. Счастливая звезда первопроходцев не согрела нас в этот раз своими лучами – за камнем свод пещеры заботливо укрывал подземную речку от непрошенного вторжения. Вода убегала сквозь камни.
Татьяна вроде бы расстроилась по этому поводу. Я же нет – продолжения я тут найти не ожидал, зато мы сумели из маленькой пещеры, прохождение которой занимает не более часа, выудить два дня интересного времяпрепровождения.
Вечерние посиделки у костра были весьма продолжительными и на то имелись причины. Большое количество сухих самшитовых стволов позволяло нам каждый вечер устраивать праздник тепла в виде огромного костра. Да и в палатку идти никому не хотелось. Ночи были очень холодные - до минус десяти градусов – и если лечь спать слишком рано – можно проснуться среди кромешной ледяной тьмы задолго до подъема и лежать, свернувшись калачиком в спальнике наедине со своими мыслями.
С наступлением темноты в пять часов вечера прогулки по окрестным достопримечательностям заканчивались, и все собирались у костра. Стас оказался весьма общительным человеком, знал множество историй, баек, прибауток. Мы с интересом слушали особенно его рассказы о войне и об Абхазии, горах и пещерах. В своей шапочке балаклаве он был похож не то на старинного рыцаря, не то на святого отца – прямо-таки Петра Мамонова в фильме Остров. Вдалеке в лесной чаще раздавались разнообразные звуки животного мира: вой, лай, смех и прочее. Мы теснее жались к огню, а Стас говорил, что так воют шакалы.
6
Помимо самарских участников, с кем мы наобщались в поезде, с нами был Александр Синицын, самарский спелеолог, который год назад перебрался в Москву. С ним же вдвоем мы отправились на осмотр местной достопримечательности – большого горного озера. Всех, кто когда-либо знал Синицына, могу заверить, Александр Андреевич ни капельки не изменился и остался все таким же трогательным и наивным. Когда он жил в Самаре, то часто ездил в составе московских экспедиций, теперь, перебравшись в столицу, решил поехать с нами. Путь до озера пролегал вдоль ручья по ущелью сквозь самшитовый лес, затем нужно было подняться на внушительную каменную осыпь – собственно озеро и образовалось из-за этой осыпи. Горная река терялась в озере и снова возникала на поверхности под огромной скалой внизу.
Озеро было как раз таким, какими обычно бывают горные озера. На скалах остались следы от высокого уровня воды. На водной глади виднелась каракатица весельного катамарана – это были рыбаки. Вступать в разговор с любопытным местным населением не было желания, и мы, попив чай, ретировались. Хотя наше отступление более напоминало бегство.
7
Среди огромного количества вещей, что мы привезли с собой из Самары, помимо веревок, карабинов, гидрокостюмов, палаток, мячика, штативов, слэклайна и прочего барахла были и удочки. Они занимали отдельное место и сразу же стали объектами пристального внимания и охраны. При загрузке и выгрузке в очередное транспортное средство кто-нибудь из «рыбаков» обязательно кричал – «осторожно удочки!», «не забудьте удочки», « не сломайте удочки!», «а удочки погрузили?!». К рыбакам относились в первую очередь Булат с Татьяной. Не знаю, была ли в их рыболовстве нацеленность на результат – я в него особо не верил. Возможно, их увлекал процесс неспешного и умиротворенного созерцания поплавка в прозрачной чистой воде, где водилась форель и не только. Но совершенно точно сама подготовка и предвкушение рыбалки были очень важны. Да и сами рыбаки, поглощенные приготовлениями, были не менее важными. Стас посоветовал, а потом даже сам купил какую-то суперскую наживу, с которой успех был гарантирован. Разговоров о рыбалке, заморочек и приготовлений было столько, что вернуться без добычи было бы просто стыдно. Но на беду, а может и на спасение, наших рыбаков незадолго до нас по всем водоемам этой местности прошли электроудочники и выловили всю рыбу. Об этом говорил Стас, об этом свидетельствовали приспособления из бамбука на берегу реки. Так что отсутствие рыбы у рыбаков после рыбалки имело весьма веское оправдание.
8
Среди участников прошлогодней экспедиции в Снежную было три представителя Самары: Александр Синицын, Алена Куприянова и я. Теперь все мы, спустя год, встретились в Абхазии, но, увы, не в Великой пещере, и нам оставалось лишь завидовать тем, кто сейчас находился глубоко под землей. Мы представляли, рассчитывали по дням, где, в каком из лагерей, на какой глубине сейчас участники Снежной экспедиции. В общем, волей-неволей наш разговор периодически возвращался к этой теме. И вот судьба подарила пещеру, которая в очередной раз напомнила о Снежной.
Из внушительного грота вытекала подземная река и убегала вниз по склону. Мы облачились в гидрокостюмы и отправились по широкому тоннелю, напоминавшему нору метрополитена. Достаточно скоро мы зашли глубже, чем по пояс, с опаской прислушиваясь к своим ощущениям – не течет ли гидра в районе пупка – в том месте, через которое спелеолог и попадает в этот резиновый кокон. Никто не протек, и мы двинулись дальше. Целый год я жил без гидры, отвык, и теперь было непривычно и страшно, особенно в озерах, где не было дна. Нас вели вверх ступени из гуров – такие ванночки, заполненные водой. Пещера была чистая, малопосещаемая и красивая. В одном месте пришлось карабкаться в очередной гур из плавучего положения – словно ты вылезаешь из бассейна через бортик.
В боковом ответвлении мы обнаружили уступчик, ведущий вниз в глиняное царство. Спуск скалолазанием был труден, поскольку очень скользко, и нам пришлось прыгать вниз в мягкую глину. Первой прыгнула Алена и ушла почти по колено в зыбучую трясину. Зал был оформлен в лучших традициях пещеры Темной на Урале. Главное, вытаскивая увязшую конечность, не оставить в жадной глине сапог, иначе его можно потом не найти. Вдоволь нагулявшись, мы вернулись на реку и пошли на выход, заметно осмелев – теперь уже не так страшно промокнуть. С разбегу сигали мы с пьедестала очередного гура в каждую новую более менее глубокую ванночку. На выходе из этого подземного аквапарка нас ожидал Вьетнам – зеленые лианы и пальмы, свисающие практически со свода привходовой части, а также «рыбаки» Булат и Татьяна с очередным уловом положительных эмоций и горячим чаем.
9
В последний вечер погода изменилась – стало значительно теплее, но полил затяжной дождь. Хотелось находиться у костра, но надевать дождевик жалко – искры легко уничтожали его влагозащитные свойства. Я пытался скрыться под пенкой, но это мало помогало. В конце концов я снял толстовку и майку, поставив тело теплому дождю. Это было 6 января 2013 года. К утру дождь сжалился над нами, позволив собраться в спокойной обстановке.
Вернувшись в Сухум, мы первым делом отправились на побережье ходить по стропе. Около часа или более мы потратили на натяжение. Сначала натянули метров тридцать, что мне показалось ужасно мало и скучно. Решили тянуть на всю длину. Могучие швеллера перекрытия беседки виделись нам весьма надежными, но оказались плохо закрепленными к основному каркасу. В итоге два поперечных элемента были выдернуты и сдвинуты. Некоторое время потратили, чтобы вернуть каркас на место и объяснить охранникам невинность нашей затеи. И хотя эти люди относились к нам весьма лояльно, провести вечер в сухумском отделении милиции в наши планы не входило никак. Наконец мы вытянули «полтос» и стали ходить. Теперь эта дистанция преодолевалась намного увереннее, чем в первый раз.
До самого заката дня мы все тусили на побережье большой нашей толпой, словно в детстве во дворе, когда взрослые вдруг по каким-то причинам забыли нас загнать по домам. Утром мы с Юрием Игоревичем повторили стропохождение, уже в большей степени увлеченные не столько стропой, сколько видеосъемкой.
В обед пошел дождь, а за нами приехал автобус, на этот раз комфортный пазик, и мы отправились дальше путешествовать.
текст - Валентин Потапов